Игорь Битков: Доступных хвойных лесов уже не хватает

Деятельность лесопромышленного комплекса не отвечает экономическим интересам государства, как собственника лесного фонда, а удельный вес убыточных предприятий в лесозаготовительной, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной подотраслях составляет соответственно 56, 45 и 32% от общего их количества. Такие неутешительные данные приведены в аналитической записке коллегии Счетной палаты РФ. Причины такого положения дел в интервью "Росбалту" высказал генеральный директор ЗАО "Северо-Западная лесопромышленная компания" Игорь Битков.

- Игорь Владимирович, в своем докладе на только что закончившемся Лесном форуме вы отметили, что минувшая зима для производителей целлюлозно-бумажной продукции была критической.
- Что произошло в прошлом году? Засушливое лето высушило реки, по которым традиционно осуществлялся лесосплав. А затяжные дожди осенью и в первой половине зимы не дали вывезти заготовленную древесину лесовозам по нашим так называемым лесным дорогам. То есть, лесхозы год от года заходили все дальше в лес, а потом природа дала понять – далеко зашли. Анализ состояния лесов показывает, что в большинстве многолесных регионов расчетная лесосека по рубкам главного пользования по хвойному хозяйству в транспортно доступных лесах и высокотоварных древостоях используется практически на 100%.

- Наверное, сохранились различные резервные площади?
- Дополнительных резервов хвойных лесосырьевых ресурсов, которые могут быть вовлечены в лесоэксплуатацию в многолесных регионах России, и в первую очередь в Европейской ее части, практически нет. К создавшейся ситуации всего за 50 лет привели интенсивные рубки хвойных пород древесины при постоянном снижении объемов лесовосстановления. Скажем, в 70-х годах прошлого века 16 лесохозяйственных питомников в Ленинградской области выращивали 100 млн единиц посадочного материала в год, а в 2005-2006 годах – уже лишь 30 млн единиц. Заготовка сортовых семян от высокопроизводительных маточных культур хвойных пород снижена с 20 до 3 тонн в год.

- Насколько эти проблемы касаются СЗЛК?
- СЗЛК в полной мере столкнулась со всеми перечисленными выше проблемами, когда управляла Няндомской лесопромышленной компанией. В итоге мы были вынуждены отказаться от собственного производства балансовой древесины. В первую очередь из-за удаленности лесосек от мест погрузки (железной дороги) и отсутствия лесных дорог. Но, отмечу, в то время не было возможности аренды лесов на длительный срок, которая дана новым Лесным кодексом. И главное, мы столкнулись с необходимостью выбора: Вариант А – развивать и модернизировать устаревшие предприятия, развивать глубокую переработку и выпускать конкурентоспособную продукцию европейского качества, Вариант Б — вкладывать средства в развитие лесной инфраструктуры. Понятно, что в условиях неопределенности – будет ли конкретная лесосека нашей в течение хотя бы десяти лет — гигантские средства в длительный высокорискованный и экономически неэффективный проект вкладывать было невозможно.

- То есть, существовавшие условия лесопользования не давали бизнесу возможности проведения долгосрочной плановой политики?
- Здесь еще надо отметить уникальность географического положения Неманского ЦБК. С одной стороны, его расположение в Калининградской области позволяет интегрироваться на мировой рынок, развитые транспортные коммуникации обеспечивают хорошую логистику. Но, с другой стороны, мы сегодня вынуждены приобретать существенную часть балансовой древесины за рубежом – в Литве и Республики Беларусь. В Калининградской области лесов мало, а доставка из "большой" России существенно удорожает стоимость баланса.

- Насколько ситуация улучшилась/ухудшилась с вступлением в действие Лесного кодекса?
- По действующему Лесному кодексу для юридических лиц приобретение права на заготовку древесины на условиях аренды и купли-продажи возможно на общих основаниях – по результатам аукционов. Но финансовые средства у нас ограничены: развивая глубокую переработку на производствах, мы вынуждены брать кредиты и долгое время возвращать эти суммы финансовым структурам, с учетом процентов. То есть, производитель, серьезно вкладывающийся в модернизацию, не может составить конкуренцию предпринимателям, желающим, например, получить участок леса в аренду для реализации баланса за рубеж.
Положительным фактором, на первый взгляд, является отнесение в ближайшем будущем в состав формируемой структуры лесоуправления так называемых, сельских лесов. Но это, скорее, территории, где требуются первоначальные серьезные вложения в создание лесных плантаций. Баланс там можно будет получать через несколько десятков лет. Но к таким затратам, как я уже говорил, производители не готовы. А баланс нужен сегодня.

- При этом, как вы отметили, "хорошие" участки, близкие к местам погрузки и товарным рынкам являются в большой части истощенными по лесфонду или не обустроенными…
- Необходимость серьезных вложений в инфраструктуру вместе с аукционной – весьма высокой – ценой делает вложения в такие участки также нерентабельными. Требующиеся гигантские затраты либо не дают развивать целлюлозно-бумажные предприятия (глубокую переработку), либо не дают развивать освоение лесных массивов.

- На ваш взгляд, возможно ли решить перечисленные проблемы в рамках госполитики?
- По моему мнению, государственная лесная политика в сегодняшней ситуации должна быть, прежде всего, направлена на мотивацию лесопользователя к выращиванию вместо срубленной древесины высококачественных насаждений, на создание условий для полноценного лесопользования с реализацией долгосрочных проектов в лесном хозяйстве. У кого есть такая мотивация – у фирмы, занимающейся продажей леса, для которой реальной стоимостью обладает только кубатура срубленного леса, подготовленного для реализации, или же у долгосрочного пользователя, которым является ЦБК? Понятно, что у долгосрочного пользователя, заинтересованного в выработке лесных ресурсов в определенной близости от производства, а значит – в постоянном лесовосстановлении.
Как на внутреннем, так и на внешних рынках необходимо осуществить поиск новых методов экономически и экологически ответственного лесопользования, направленных на укрепление сырьевой базы целлюлозно-бумажной промышленности. В первую очередь, такие методы целесообразно внедрять для ЦБК, имеющих практически неограниченные потребности в балансовом сырье.
Более того, если говорить о переработке, а это тема краеугольная, то ситуация с перерабатывающими мощностями и с обеспечением балансом в нашей лесной промышленности настолько критична, что и решаться она должна достаточно серьезными инструментами.

- Вы затронули внешний рынок. Как аналогичные проблемы решаются в других странах?
- В США, когда строится любое новое крупное предприятие, не только сами предприятия конкурируют за какой-то ресурс, но и муниципалитеты, и штаты в свою очередь конкурируют за то, чтобы это предприятие к ним пришло. Они объявляют условия. Например, берут на себя выделение площадки, подтягивают сети, готовят персонал... Я считаю, что подобные механизмы должны быть задействованы и в России. В случае с ЦБП основной задачей национальной лесной политики приоритетной задачей государства должна быть поддержка в обеспечении сырьем своих крупных лесных корпораций.
Весьма интересен и механизм интенсивного лесопользования, действующий в Финляндии и в Великобритании. В лесном комплексе этих стран в последние несколько десятилетий наблюдается устойчивая тенденция перехода от традиционного лесоводства (по формуле "срубил лес, посадил новый, а то, что вырастет, увидят только твои внуки") к более интенсивному выращиванию древесины, скорее напоминающему сельское хозяйство. Такие интенсивно выращиваемые лесные плантации создаются на брошенных сельскохозяйственных землях, освобождающихся благодаря интенсификации сельского хозяйства или по другим причинам. Также плантации создаются на деградированных землях — оврагах, карьерах и т.д. Этот путь решает сразу две проблемы – экологическую (позволяя уменьшить почвенную эрозию, сохранить реки и ручьи, уменьшить засушливость климата и др.) и экономическую (обеспечение древесиной эффективных предприятий).

- И какие возможности трансформации чужого опыта вы видите применительно к России?
- Я вижу ряд механизмов, которые отразят заинтересованность государства в развитии глубокой переработки древесины в стране и в сохранении конкурентоспособности отечественной ЦБП. Первое — инвестиционный конкурс или инвестиционное соглашение, при котором участки лесного фонда могут выделяться лесопользователям без аукционов. Развивающий глубокую переработку ЦБК обязуется вложить в производство серьезные средства, создать соответствующую налогооблагаемую базу, рабочие места и прочее. Государство, в свою очередь, предоставит ему лесные ресурсы не в механизме аукциона, где ЦБК будет сражаться с лесопилками, пилорамами и т.п., а на льготных условиях — в рамках отдельного инвестиционного конкурса или по инвестиционному соглашению.
Второе — выделение субвенций из федерального бюджета на охрану, защиту и воспроизводство лесов. Сейчас они не выделяются на лесные участки, находящиеся в аренде. Субвенции могут предоставляться на основании специальных деклараций, своего рода проектов освоения лесов, готовящихся лесопользователями (участниками инвестиционных конкурсов). Экспертиза деклараций может проводиться Департаментом лесного хозяйства ФАЛХ.
Третье — совместная с лесопользователями организация "целевых хозяйств" или лесных плантаций с оборотами рубки, ориентированными на конкретный потребляемый вид сырья (балансы, пиловочник). Это позволит увеличить объемы производства сырья, не меняя площади эксплуатируемых лесов, что крайне важно с точки зрения экологии. Организация целевых хозяйств может поднять производительность каждого участка леса, как минимум, на 15-20 %. Причем практика лесопользования на лесных плантациях должна быть оптимальной для сохранения биологического разнообразия и природных функций леса. В мировой практике это сочетание оставления нетронутых участков древостоя площадью около 1 га и рассеянных по площади отдельных деревьев и групп.
В России площадь бросовых или неудобных сельскохозяйственных земель в средней полосе достаточно велика (ее можно оценить по меньшей мере в 10-12 миллионов гектаров). При этом часть этих земель вряд ли когда-либо будет вновь вовлечена в сельсохозяйственное использование — при интенсивном хозяйстве гораздо выгоднее будет сосредоточить сельскохозяйственное производство на наиболее удобных землях и в более южных районах. Это уже позволяет говорить о возможности эффективного лесоразведения для промышленных целей и частичной замене древесины, заготавливаемой сейчас в исключительно хрупких экосистемах. В перспективе выращивание древесины на этих землях может обеспечить получение до 50-60 миллионов кубических метров древесины в год (половина от современного объема заготовки древесины в России).

- Но длительный срок и серьезный объем вложения средств в создание лесных плантаций на бывших сельскохозяйственных или на деградированных землях в российских условиях пока ведь нерентабелен?
- Предприятиям отечественной ЦБП в первую очередь требуются средства на модернизацию производства и создание инфраструктуры. Поэтому государству необходимо заинтересовать производителя. По подобному пути идут в Великобритании, где лесопользователь, приобретающий сельскохозяйственные земли для обустройства лесных плантаций, имеет возможность субсидирования государством процентной ставки по кредиту на эти цели. Кроме того, данный лесопользователь пользуется льготным налогообложением. В некоторых случаях организация, занимающаяся созданием лесных плантаций на рекультивирующихся землях, может рассчитывать на грант Министерства охраны окружающей среды, продовольствия и развития сельских районов Великобритании.
По моему мнению, этот опыт не только возможно, но и необходимо применить в России. Но, учитывая необходимость поддержки отечественного производителя, несколько приспособив к нашим условиям.

- Если вновь обратиться к мировому опыту, то по какому пути сегодня идет Россия?
- По канадскому пути лесопользования, доказавшему свою экстенсивность. В Канаде также длительное время использовали лесные массивы на юге страны, близ границы с США: здесь имеется развитая транспортная инфраструктура, здесь выстроены крупные ЦБК – потребители баланса. Но уже к середине 90-х годов прошлого века канадским предприятиям ЦБП пришлось осуществлять гигантские вложения в создание транспортной инфраструктуры намного севернее традиционной лесной зоны. А на выработанных лесных землях пытаться создавать лесные плантации. По данным РАО "Бумпром" в период с 1998 по 2005 годы были вынуждены закрыться 8 целлюлозно-бумажных комбинатов в Канаде и основными причинами этого являлись не только устаревшее оборудование, но и недостаток сырья.

- По оценкам экспертов мировая целлюлозно-бумажная промышленность сегодня сделала ставку на Южную Америку, Индонезию, Южный Китай. Именно там строятся ЦБК-гиганты, а из Европы и Северной Америки идет процесс выведения мощностей. Насколько эти процессы могут затронуть российский леспром?
- Только за 2004-2007 годы в Европе и Северной Америке транснациональные корпорации сократили производство писче-печатных видов бумаг на 6 млн тонн в год. В Китае за это же время мощности по производству возросли на 30 млн тонн в год. Главным источником процветания является теплый климат в сочетании с искусственной стимуляцией микробиологических и биоэнергетических процессов, культивацией быстрого лесовосстановления. Скажем, эвкалипт там вырастает за два-три года. И основой прогрессивного лесопользования является создание лесных плантаций: на определенных площадях тот же эвкалипт искусственно выращивают, рубят и вновь высаживают саженцы. Миллионы сеянцев и саженцев высокопродуктивных пород выращиваются на заводах поточным методом.
Конкуренты российской ЦБП получили массу преимуществ, приводящих к максимальному удешевлению сырья: близкое расположение сырья к производствам, низкая стоимость доставки, малые вложения в лесную инфраструктуру. Затраты на строительство новых производств очень быстро окупаются. В Китае площадь, занятая лесами, составляет 175 млн га (18,21% от общей площади страны). Из них 53 млн га — лесные плантации, что по площади является рекордом в мире. И мы наблюдаем гигантский рывок в развитии ЦБП в этой стране: только в 2007 г. в Китае запущено или модернизировано 17 ЦБК.
Плюс к перечисленному выше – дешевая рабочая сила и относительно недорогие энергоносители. Приведу еще одну цифру: сегодня, по данным ФАО ООН, плантации обеспечивают 35% мирового потребления древесины, а в ближайшие годы эта цифра повысится до 45%.

- Почему же транснациональные корпорации не закроют все намного менее рентабельные предприятия на севере и не перенесут все производственные мощности на юг?
- На юге представлены деревья лиственных пород, они быстро вырастают, но не могут дать такое армирующее волокно, как деревья хвойных пород. Поэтому-то и продолжается развитие ряда ЦБК в Финляндии, Швеции, США и других странах, имеющих в силу естественных географических условий обширные хвойные леса. Более того, в этих странах сделана ставка на плантационное выращивание хвойных пород (ель, сосна, пихта и лиственница). Разработанные методы эффективной обработки почв, искусственного стимулирования микробиологических и биоэнергетических процессов, семеноводства, ускоренного выращивания саженцев позволяют добиться значительного эффекта.

- То есть, наши непосредственные конкуренты проживают не за океаном, а рядом?
- В частности, Финляндия, в которой практически все леса находятся в частной собственности, ежегодно производит около 100 млн куб. м., что сопоставимо с объемом производства России. И это при существенно меньшей площади лесопокрытой территории. Просто на одном гектаре лесных плантаций здесь произрастает до десяти тысяч деревьев. Интересны также американские данные: вложения в создание лесных плантаций в США за 40 лет обеспечивают доходы на уровне 14% в год. Это выше, чем все остальные виды инвестиционных вложений за исключением более рискованных краткосрочных вложений. А срок лесовосстановления на плантациях в северных странах приближается к 25-30 годам.
По данным Росстата, производство целлюлозно-бумажной продукции в стране неуклонно сокращается. Если соотносить с уровнем 1990 года, спад произошел на 20%. А только с января по июнь 2007 года производство целлюлозы по варке в стране снизилось на 2,4%, производство бумаг всех видов — на 0,3% по сравнению с тем же периодом прошлого года.

ИА Росбалт

При перепечатке ссылка на www.woodbusiness.ru обязательна!