Новости:







02.06.2008 13:35    Версия для печати

Лесохозяйственная наука как объект геноцида. Часть I

Интернет-журнал www.woodbusiness.ru публикует статью заслуженного лесовода России, члена-корреспондента Россельхозакадемии, профессора И.В. Шутова об истории лесной науки в нашей стране и о ее актуальных проблемах.


 
Не трогай мои чертежи!
Обращенные к своему убийце
последние слова Архимеда
из г.Сиракузы (III век до н. э.)
 
Эта статья о том, что на первый взгляд представляется несовместимым и что обязывает вначале сказать об используемых понятиях.
 
Геноцид. По латыни, genes – род, клан, племя. Caedo – умертвлять. Дословно – уничтожение рода, племени, конкретной популяции или даже всей совокупности живых существ данного вида.
 
То, что делают врачи-эпидемиологи по ликвидации возбудителей таких болезней как чума, холера, проказа и др., вполне подходит под определение геноцида. С позиции интересов всех людей, геноцид в отношении определенных болезнетворных организмов просто необходим. Соответственно, мы можем только благодарить тех, кто, заботясь о нашем здоровье, осуществляет такие акции.
 
Однако в числе целей геноцида может быть не защита здоровья, а наоборот, ликвидация некой совокупности людей. Обычно к числу побудительных причин такого геноцида те, кто его проводят, относят: принадлежность истребляемых жертв к другим этносам (расам), религиям, социальным классам и политическим структурам, объявленную необходимость обеспечить превентивную (тотальную) защиту «своих» от «чужих», а также вожделенное обогащение «своих» за счет имущества и природных ресурсов «чужих». Все это, как понятно, является вопиющим нарушением библейской заповеди: не убий. Того же требуют и другие распространенные в мире конфессии. Тем не менее, вышеуказанное имело и имеет место не только в древней, но и в новой истории, в течение которой в указанных целях стали использовать гораздо более мощный арсенал военных средств и такие изощренные действия, как экологические (разрушение среды обитания), экономические (голод), политические (например, организация разрушительных социальных переворотов) и дезинформационные (в том числе замалчивание и извращение национальной истории и культуры).
 
Наука. По латыни, scio – знание, умение. То и другое есть накопленный результат человеческой деятельности в двух взаимосвязанных сферах: а) познания и б) создания того нового, что ранее не существовало или не было известно.
 
У разных людей стремления и способности к познанию и созиданию нового выражены в разной степени. Тем не менее, кроме особых случаев, они присущи всем нам, что дает основание говорить об их генетической предопределенности. Очевидно, именно эта особенность людей позволила нам занять на Земле, по сравнению с другими живыми существами явно доминирующее положение.
*                      *
*
Обращаясь к истории разных стран, надо сказать о том, что структуры государственной власти, как правило, не мешали, а поддерживали своих ученых и способствовали их работе, поскольку полученные новые знания увеличивали престиж властьимущих субъектов, их политический вес и технико-технологический потенциал тех стран, где они жили.
 
Понимая логичность вышесказанного, представляется алогичной ситуация, при которой государственная власть могла бы стать помехой на пути тех, кто «несет ей золотые яйца». Однако, к сожалению, в истории разных стран присутствуют «примеры» действий власти не в пользу, а против своих ученых. Как правило, за этим скрывались субъективные причины, в числе которых были и есть:
¨элементарное непонимание властьимущими людьми того, о чем говорят и что предлагают ученые;
¨выявленное (или ожидаемое) несоответствие между результатами научных исследований и заданными установками со стороны политических, религиозных и других структур власти, руководствующихся своими личными или клановыми интересами.
 
Вышесказанное бывало в разное время, например, в древнем Китае (по Л. Н. Гумилеву, построивший там Великую стену император «прославил» себя еще тем, что похоронил живыми 300 ученых), в Западной и Центральной Европе средних веков, в КНР во время «культурной революции». Не обошло указанное и нашу страну. Так, в период после 1917 г. это выразилось в изгнании ряда крупных ученых, в арестах и ликвидации многих из них, а также в объявлении генетики, евгеники, кибернетики и некоторых других направлений науки – «лженауками», враждебными по отношению к генеральной линии партии. За указанным следовали: «свертывание» таких исследований, санкции по отношению к тем, кто их вел, а также подмена содержательных программ обучения молодежи в вузах, техникумах и школах их «идеологизированными» вариациями. Все это, конечно, не способствовало нашему научно-техническому прогрессу.
*                      *
*
 В последние годы в России происходит ликвидация лесохозяйственной науки, той самой, у колыбели которой стоял еще Петр Великий.
 
В прошедшие столетия развитие лесохозяйственной науки в разных странах мира позволило накопить обширный банк научной «лесной» информации, которую с известной мерой условности можно разделить на следующие две основные составляющие части.
 
Лесоведение (от слова «ведать»). Комплекс знаний о лесах как о составной части биосферы. Основными отраслями лесоведения являются дендрология, лесное почвоведение, анатомия и физиология древесных растений, лесная пирология (пожароведение), зоология лесных зверей и птиц, лесная микология, энтомология и, конечно, все то, что связано с изучением происхождения и развития лесных фито- и биоценозов в разных условиях климата и почвы.
 
Лесоводство (от слова «вести»). Совокупность знаний, необходимых для того, чтобы организовать и вести в лесах правильную (и доходную!) хозяйственную деятельность, позволяющую людям в течение неопределенно длительной перспективы получать там возможно большее количество древесины и иных весомых и невесомых лесных благ.
 
Чтобы вести правильное лесное хозяйство, нужны знания не только в области лесоведения, но еще по организации территории лесов, по лесной таксации, по лесоустройству, экономике, а также в области организации и технологии проведения работ по лесовосстановлению, лесопользованию, по уходу за лесом, по защите лесов от пожаров, вредителей и болезней.
*                      *
*
Нужные знания по разным дисциплинам лесоведения и лесоводства будущие лесоводы получают в лесных вузах и техникумах. Буквально все преподносимые студентам профессиональные знания, которые они получают, не возникли в прошлом из ничего, а есть плод постоянно продолжаемой разумной деятельности ряда поколений лесоводов-исследователей, посвятивших себя лесохозяйственной науке. Если теперь свободные от профессиональных знаний чиновники доведут до конца начатое ими дело по ликвидации лесохозяйственной науки, это автоматически поставит не только лесное хозяйство, но и весь лесной комплекс страны перед необходимостью использования быстро стареющих знаний и таких же технологических и других нормативов. По сути, названный вариант лесной политики есть путь к превращению нашей отрасли в подобие слепой лошади колониального типа, способной ходить только по замкнутому кругу. В такой ныне уже ставшей нашей реальностью ситуации повторяемые в разных публикациях сентенции о мнимых достижениях современного лесного хозяйства и о его научно-техническом прогрессе – есть не что иное как заданный и кем-то оплаченный черный PR.
*                      *
* 
В развитых странах уже давно были оценены государственное значение лесохозяйственной науки и необходимость ее развития. Понятно было и то, что львиную долю искомой информации лесоводы-исследователи получают в результате проведения длительных (многолетних!) опытов и многократно повторяемых во времени учетов и наблюдений. Указанное сопряжено не только с большими затратами времени и денег, но и с необходимостью иметь предназначенные для этого специальные территории и хозяйства с замкнутыми производственными циклами и созданными условиями для сохранения опытных и опытно-производственных объектов от разных напастей.
 
Необходимость преодоления вышеназванных и иных трудностей вызвала появление в XIX в. в странах Центральной Европы специальных лесных исследовательских структур, объединившихся сначала в Германский, а затем в Международный союз лесных исследовательских организаций (IUFRO). В наше время Союз лесоводов-исследователей имеет статус всемирной организации с высоким авторитетом. Один раз в пять лет, обязательно в разных странах, Союз лесоводов-исследователей проводит свои конгрессы и публикует многотомные труды, в которых лесоводы рассказывают о результатах исследований, выполненных в разных концах Земли. XXI Конгресс IUFRO имел место в 2000 г. в Малайзии. В нашей стране, замечу, не было проведено ни одного конгресса IUFRO.
 
В 1892 г. в работе II Конгресса IUFRO участвовал проф. М.М.Орлов. В работе III-го Конгресса - проф. Г.Ф.Морозов. В 1903 г. Россия была принята в члены IUFRO, а Г.Ф.Морозов стал членом Административного комитета Союза.
 
В России исходными организационными ячейками лесоводственной науки были опытные лесничества. Первым таким лесничеством, учрежденным в 1843 г., было Велико-Анадольское в Екатеринославской губернии, вторым – Бердянское (1846 г.) в Таврической губернии. В 1915 г. в государственных лесах России функционировало 12 опытных лесничеств. Помимо названных специально созданных структур, исследования по лесному опытному делу в России велись в лесных вузах, а также некоторыми лесничими и частными лесовладельцами. Результаты исследований докладывались на съездах лесничих и лесовладельцев, публиковались в «Лесном журнале», в специальных выпусках научных трудов, в Ежегодниках Лесного департамента.
 
Содержательная информация о становлении и развитии в России ее лесного хозяйства и лесохозяйственной науки в период до и после 1917 г. приведена в книге «Двухсотлетие учреждения Лесного департамента, 1798-1998» (т. 2, стр. 14-21, 187-196 и др.). Изданная Федеральной службой лесного хозяйства России в 1998 г., эта книга сразу стала библиографической редкостью, о существовании и содержании которой, очевидно, не подозревают те, кто сегодня – по занимаемым должностям и креслам в парламенте и правительстве – просто обязаны ее знать.
 
В книге, в частности, отмечено, что в период с 1906 по 1915 г. расходы Лесного департамента на содержание опытных лесничеств возросли с 24,5 до 85,0 тыс. рублей в год*.
 
При указанном росте ассигнований на лесохозяйственную науку в публикациях того времени неоднократно отмечалось, что состояние и темп ее развития в России отстают от запросов лесохозяйственной практики.
 
Большое влияние на становление и развитие нашей лесохозяйственной науки оказали, по существу, все наши выдающиеся лесоводы и, особенно, проф. М.М.Орлов. Результаты предпринятого им изучения опыта организации лесного опытного дела в России и в десяти других странах М.М.Орлов опубликовал в книгах: «Нужды русского лесного хозяйства», 1906 и «Очерки по организации лесного опытного дела в России» (см. выпущенный Лесным департаментом в 1915 г. LVII том научных трудов). В той же книге были изложены предложения М.М.Орлова о необходимости развития лесохозяйственной науки в виде самостоятельной системы, состоящей из специально созданных для этого структур.  
 
В то время, надо сказать, названные предложения М.М.Орлова встретили не только поддержку, но и оппозицию, в связи с тем, что многие лесоводы тогда рассматривали кафедры лесных вузов в качестве главных или даже единственных организационных структур лесохозяйственной науки.
 
Работая в те годы заведующим кафедрой лесоустройства, директором учебного Лесного института в СПб и председателем специального (научного) комитета Лесного департамента, проф. М.М.Орлов не разделял вышеназванную точку зрения. Хорошо зная специфику лесохозяйственной науки, сопряженной с необходимостью долгосрочного планирования, такого же исполнения и преемственности в многолетней работе на опытных объектах, М.М.Орлов подчеркивал, что научно-исследовательские и учебные учреждения различаются по своим главными задачам и что наукой надо заниматься не только в интервалах времени, свободного от обучения студентов.
 
Учитывая разнообразие лесов России и самих условий, в которых ведется ее лесное хозяйство, М.М.Орлов видел будущую организацию нашей лесохозяйственной науки в виде сети региональных лесных опытных станций (ЛОС) и соподчиненных им опытных лесничеств. Такие ЛОС должны замыкаться на общий организационно-методический центр в виде Центральной ЛОС. Все ЛОС призваны способствовать успешному выполнению задач Лесного департамента, с которым они и должны составлять единое организационное целое. Вместе с тем М.М.Орлов, конечно, не исключал того, что в развитии лесного опытного дела могут участвовать лесные вузы, другие лесохозяйственные структуры, а также заинтересованные лица.
 
Мыслям М.М.Орлова о необходимости форсированного развития в России лесохозяйственной науки и о том, в каких организационных формах ее лучше развивать, было суждено долгое будущее. В последующем – уже в годы СССР – жизнь внесла в его предложения ряд изменений, о которых полезно вспомнить сегодня. Это:
1.Создание в самой нашей отрасли (ее название во времени неоднократно изменялось) не одной центральной ЛОС, как предлагал М.М.Орлов, а двух НИИ общесоюзного значения – ЦНИИЛХ (ныне
СПбНИИЛХ), курировавшего проблемы таежного лесоводства, и ВНИИЛХ (ВНИИЛМ), опекавшего проблемы ведения лесного хозяйства в других природно-растительных зонах.

 
Помимо названных центральных структур, в самой России был задействован еще ряд региональных или специализированных научно-исследовательских институтов, в том числе Северный НИИЛХ (в Архангельске), НИИ по лесной генетике и селекции (в Воронеже), НИИ горного лесоводства (в Сочи), НИИ по борьбе с лесными пожарами (в Красноярске), ДальНИИЛХ (в Хабаровске), ВНИИлесресурс (в Москве) и ВНИИхимлесхоз (в г. Пушкин). В отраслевую общесоюзную сеть входило еще 6 научно-исследовательских республиканских институтов: УкрНИИЛХА, БелНИИЛХ, ЛитНИИЛХ, ЛатНИИЛП, СредазНИИЛХ и НИИЛХ Грузии. В состав большинства названных НИИ как в России, так и в союзных республиках, входили еще их лесные опытные станции (их деятельность была «привязана» к определенным территориям), а также экспериментальные базы (ОЛХ), в качестве которых институтам были переданы определенные лесхозы, лесничества, а в некоторых случаях даже КБ и опытные заводы.
 
Все вышеназванные структуры НИОКР находились, подчеркну, в составе самой нашей отрасли и были заняты деятельностью, от результатов которой зависел ее научно-технический потенциал.
 
Помимо отраслевых НИУ, в системе АН СССР для работы по проблемам лесной биологии (лесоведения) в стране были созданы:
- Институт леса и древесины им. В.Н.Сукачева (в Красноярске),
- Институт леса (в Москве),
- Институт леса в Карельском филиале АН СССР (в Петрозаводске),
- Научный Центр (институт) экологии леса (в Москве),
а также специальные научные подразделения в других республиканских и территориальных филиалах Академии наук.
 
В дополнение к приведенному перечню НИУ нашего профиля нужно еще сказать о том, что в Россельхозакадемии (быв. ВАСХНИЛ) работает Отделение мелиорации, водного и лесного хозяйства, а в его составе широко известный институт ВНИАЛМИ (в Волгограде), занятый специфическими проблемами агролесомелиорации.
 
При первом знакомстве с приведенным перечнем НИУ может создаться представление об их чрезмерном количестве. Однако в действительности все обстоит «с точностью до наоборот», это - если сопоставить нашу ситуацию с положением дел в лесохозяйственной науке других развитых стран и с их относительно небольшими – по сравнению с нами – площадями лесов.
 
С последовавшей после Беловежского заговора ликвидацией целостности страны, у нас по существу прекратилась предметная и финансовая координация НИОКР по лесному опытному делу между союзными республиками. Если не сейчас, то потом лесоводы-исследователи, очевидно, дадут свою оценку происшедшему ослаблению и даже разрыву наших профессиональных и человеческих связей.
 
В самой России к настоящему времени выжили (с трудом!) и продолжают свою деятельность научные «лесные» структуры в составе Академии наук и Россельхозакадемии, тогда как во всех НИИЛХ (кроме, может быть, «придворного» ВНИИЛМ) изменения в их состоянии можно уверенно уподобить резко падающим вниз логарифмическим кривым, которые, как известно, на своем завершающем этапе асимтоматически приближаются к нулю.
 
Главной причиной указанного является, по моему мнению, профессиональная неспособность (или нежелание?) руководящих деятелей в структурах МПР и в быв. составе Правительства и Федерального собрания РФ уяснить себе стратегические цели государственного лесного хозяйства, которые вообще не могут быть достигнуты без помощи лесохозяйственной науки.
 
К числу особо важных стратегических целей, от достижения которых зависит не только наше настоящее, но и благополучие будущего населения страны, относятся, как минимум, две:
1.Максимизация эколого-экономической ценности лесов, увеличение лесного дохода государства как собственника лесов и превращение ныне убыточного его лесного хозяйства не только в самоокупаемое, но и в приносящее прибыль.
 
Сказанное ни в коем случае нельзя принимать в качестве призыва к вульгарной и все поглощающей капитализации лесного хозяйства. Нет и еще раз нет! Чистоган не может заменить здравый человеческий смысл и нашу ответственность друг за друга и перед миром, в котором мы живем. Вместе с тем нельзя не понимать и того, что любая нерентабельная хозяйственная деятельность (в том числе и наше современное лесное хозяйство) – есть нонсенс, не могущий иметь надежды не только на развитие, но даже и на само существование.
 
2.Сохранение в стране ее покрытых лесом площадей, на которых должны доминировать не вызванные к жизни неумелыми или безответственными людьми производные типы растительности, а коренные типы наших лесов с присущим им видовым и генетическим разнообразием, позволяющим успешнее, чем во всех иных случаях, выполнять не только сырьевую, но и все другие функции, нужные нам и биосфере Земли.
 
В просторечии сказанное значит, что мы, люди, обязаны предотвращать уже саму возможность истощения и ухудшения важнейших характеристик лесов в результате той или иной нашей деятельности и природных катастроф.
 
Важнейшими составными элементами вышеназванной общей цели – императива являются:
2.1. Организация обязательно в границах каждой лесной хоздачи (т.е. территории с однородными лесорастительными и социально-экономическими условиями) неистощительного и постоянного во времени пользования лесом в качестве источника древесного сырья и несырьевых благ.
2.2. Незамедлительное возобновление (восстановление) древостоев коренных типов леса, где они оказались уничтоженными вследствие природных катастроф и действий людей, утративших чувство ответственности перед нашим общим будущим.
2.3. Осуществляемый по примеру США и других стран постепенный переход от древнего собирательства древесины в остающихся лесах естественного происхождения к ее целенаправленному производству на лесосырьевых плантациях, закладываемых на специально отведенных площадях.
 
В вышеназванных пунктах говорилось, главным образом, о том, что должно происходить в лесном хозяйстве страны. Не менее важными и необходимыми являются ответы на вопросы о том, как все это надо делать. При этом подчеркнем очевидную для лесоводов необходимость диверсификации таких ответов, а именно - необходимость их непростой и тесной «увязки» с целями ведения хозяйства на конкретных территориях с разными характеристиками их лесорастительных и социально-экономических условий. И в этом случае, чтобы составлять важные нормативные документы не легкомысленным способом «бюрократического тыка», страна и ее лесное хозяйство просто обязаны опираться на результаты надежных экспериментальных и аналитических исследований, проведенных лесохозяйственной наукой.
*                      *
*
В условиях давно возникшего и постоянно скрываемого руководством МПР дефицита ценного древесного сырья на территориях, доступных для доходной хозяйственной деятельности, казалось бы, нельзя не развивать лесное хозяйство России и ее лесохозяйственную науку, ставящую перед Правительством, подчас, «неудобные вопросы». Вместо этого, в МПР происходит примерно то же, что требовала королева из сказки Л.Кэролла про девочку Алису, попавшую в страну чудес, а именно: heads off. И уже не в сказке, а в реальной жизни задаваемый результат оказывается налицо. Уже само понятие о лесном хозяйстве в принятом недавно Лесном кодексе оказалось замещено словосочетанием «освоение лесов», т.е. их вырубкой. Ну а раз в стране нет такой отрасли, как ее бывшее высокодоходное лесное хозяйство, то логично отправить в небытие и лесохозяйственную науку, что ранее помогала отрасли в ее работе и развитии. Только теперь, правда, это делают не путем физического истребления ученых, а с использованием более «гуманных» решений, о чем, в частности, говорят следующие события, рассмотренные на примере СПбНИИЛХ, в котором автор этой статьи имеет честь работать уже более полувека.
 
Главным из оказанных на Институт разрушительных воздействий была минимизация объемов финансирования НИОКР. Это произошло и продолжается на фоне обилия в стране денег и того, о чем Правительство и руководство отраслью просто не могут не знать, а именно, что получаемые учеными результаты исследований почти никогда не дают немедленной финансовой отдачи. Без денег, поступающих в научно-исследовательские учреждения извне, они просто не могут работать и, соответственно, не могут не исчезать.
 
В период до 1917 г. лесное опытное дело у нас не было на иждивении государства. Непосредственно заинтересованный в развитии лесохозяйственной науки Лесной департамент сам финансировал эти работы за счет оставляемой в его распоряжении части лесного дохода страны, формируемого его лесничими, главным образом, в результате продажи на открытых торгах (аукционах) отведенных в рубку конкретных древостоев, а не мифических прав на рубку, как теперь, которые тут же становятся предметом спекуляции и мошенничества.
 
Помимо названного, в Российской Империи были и другие находящиеся и не находящиеся в ведении государства источники финансирования лесохозяйственной науки. Однако их значение было сравнительно небольшим.
 
В СССР единственным источником финансирования лесохозяйственной науки был государственный бюджет. Выделяемые ученым средства, по ряду причин, варьировали по годам. При всем том, для выполнения запланированных НИОКР в наших сметах, как правило, закладывались и выдерживались достаточные объемы финансирования, в составе которых присутствовали ассигнования на зарплату, средства на проведение полевых и лабораторных работ, на изготовление опытных образцов новых лесохозяйственных машин, на оплату субподрядных работ, выполняемых другими научно-исследовательскими и учебными заведениями, на капитальное строительство лабораторных зданий и жилья, на ремонты и приобретение лабораторного оборудования, реактивов, автомашин, тракторов и других технических средств. В дополнение к указанному в Институт поступали еще немалые деньги по статье «операционные расходы», за счет которых выполнялись опытные, опытно-производственные и традиционные лесохозяйственные (и лесоустроительные) работы в наших экспериментальных базах.
 
Благодаря получаемым ассигнованиям и в соответствии с решаемыми задачами к своему пятидесятилетию (1979 г.) в СПбНИИЛХ были организованы, отстроены и включены в исследовательский процесс следующие периферические структуры Института:
·   шесть лесных опытных станций – Псковская (1963), Пермская (1964), Тюменская (1964), Петрозаводская (1967), Байкальская (1973) и Ермаковская (1974);
·   Вырицкий опытно-механический завод (ВОМЗ);
·   Два опытных лесных хозяйства («Сиверский лес» и «Могутовский лес»), являвшихся нашими экспериментальными базами;
·   Лужский опорный пункт по борьбе с лесными пожарами.
Кроме вышеназванного, в самом Ленинграде (на территории по адресу Институтский пр., 21, которую Институт приобрел в 1932 г. вместе с домом проф. Д.Н. Кайгородова у его наследников), в те годы было построено два современных лабораторных здания общей площадью 8 тыс. кв. м. В этих зданиях кроме научной библиотеки, конференц-зала, медпункта и административных структур был развернут ряд научных подразделений, в их числе были лаборатории лесных пожаров, гидромелиорации, гербицидов, матметодов, лесоводства, лесовосстановления, лесоустройства, защиты леса, селекции, почвоведения, механизации, экономики, измерительных приборов и «тонких» аналитических методов.
 
В те годы непосредственно в штате самого института работали 320 человек, а во всех структурах ЛенНИИЛХ – 1150 чел. Лаборатории Института проводили исследования по всему кругу проблем лесного хозяйства своего региона. Кроме того, по пяти направлениям НИОКР («борьба с лесными пожарами», «лесоосушение», «химический уход за лесом», «ускоренное производство деловой древесины на лесосырьевых плантациях», «выращивание и использование посадочного материала с закрытыми корнями») Институт был официально определен в нашей отрасли головным исполнителем и координировал работу других НИУ.
 
В сжатом виде о результатах нашей работы в те годы рассказано в брошюре «Санкт-Петербургский научно-исследовательский институт лесного хозяйства, 1929-1999». Раскрыть эти результаты в данной статье невозможно. Поэтому ограничусь констатацией: то, что мы делали тогда, было актуально для отрасли, страны и интересно для самих ученых.
 
После начала так называемой перестройки с финансированием наших НИОКР произошло то же, что бывает с водоисточниками при наступившей жесткой засухе. Институт вообще перестал получать деньги, в том числе и на зарплату. Чтобы пережить похожую на блокаду ситуацию, в 1992 г. мы сдали дом проф. Д.Н. Кайгородова арендатору, который в качестве арендной платы кормил наших сотрудников бесплатными скромными обедами.
 
К тому, что тогда в Институте произошло, мы отнеслись как к дурному сну, после которого уже на следующий день все должно оказаться на своих местах.
 
Однако произошло иное. Не имея опыта общения с арендаторами-бизнесменами, мы часто оказывались обманутыми. Тем не менее, практику «ужимания» наших помещений для сдачи их в аренду пришлось продолжать, что позволяло нам платить за свет, воду, другие коммунальные услуги и даже проводить срочные ремонтные работы. В принципе, за счет денег, полученных от арендаторов наших помещений, подразделения Института могли бы в течение некоторого времени сохранять свою работоспособность. Однако и этот скромный канал «кислорода» был вскоре перекрыт ретивыми чиновниками на том основании, что Институт, не являясь формальным собственником ранее переданных нам в хозяйственное управление основных фондов, якобы не имеет права сдавать в аренду то, без чего он сам временно решил обойтись.
 
Те финансовые капли, которые в последние годы Институт получает из МПР, мы не можем не тратить на выплату ученым мизерной зарплаты. Хотя, замечу, что при отсутствии средств на командировки и другие расходы, необходимые для проведения НИОКР, одна эта зарплата может лишь продлить агонию Института. 
 
Несколько лучше оплачивается чиновниками работа тех моих коллег, кто взял на себя составление различных документов, которые в нашем прошлом обычно готовили проектные организации и сами чиновники. Но это, как понятно, имеет уже мало общего с научной, и, тем более, с экспериментальной работой.
 
Кроме организованного дефицита финансовых средств (и это в условиях, при которых Правительство в бόльшей мере озабочено не целесообразным расходованием, а консервацией избытка денег), при прямом или опосредованном влиянии со стороны руководства МПР Институт оказался под прессом следующих инициированных действий и условий, подрывающих творческий потенциал ученых.
 
        1. Непроявление или отсутствие интереса со стороны МПР к перечню и содержанию выполняемых в Институте НИОКР.
 
Данная ситуация резко контрастирует с тем, что было еще недавно, когда на уровне руководителей отрасли и с участием ее высококомпетентных специалистов заинтересованно рассматривались годовые отчеты Института и отчеты по важнейшим НИОКР. Такие события, подчеркну, были не для «галочки», люди их ждали. Поступающая «сверху» информация с оценками наших НИОКР обсуждалась на общих собраниях коллектива и на заседаниях Ученого совета. Все это давало нам уверенность в том, что наша работа нужна, а также помогало внести в программы НИОКР полезные коррективы. Сравнивая былые и современные отношения между Институтом и руководством нашей отрасли, могу еще и еще раз повторить слова из песни Сергея и Татьяны Никитиных: «Лучше быть нужным, чем свободным».
 
         2.      Ликвидация условий, способствующих притоку в науку молодых талантливых людей.
 
В России, еще во времена Петра I, выявленных талантливых молодых людей посылали учиться в другие страны. В период до 1917 г. то же делал Лесной департамент в отношении наиболее успешных студентов Императорского Лесного института. В более близкое нам время учиться за рубеж не посылали, но перспективных людей выявляли и создавали для них условия для учебы. Полвека тому назад аспиранты СПбНИИЛХ (и в других институтах тоже) не только не платили за учебу, но еще и получали «книжные» деньги, стипендию, которая, в основном, покрывала их расходы на питание, почти бесплатную койку в общежитии, рабочие места в лабораториях, средства на проведение полевых и лабораторных экспериментов и деньги на командировки в другие города и, конечно, в лес. Указанное не просто было в жизни аспирантов; их учеба и деловая активность настойчиво поощрялись. Чтобы аспиранты из первых рук получали информацию о выполняемых в Институте НИОКР, и чтобы способствовать их становлению как научных работников, быв. директор Ф.И.Терехов тогда обязал аспирантов непременно участвовать в работе Ученого совета. Еще запомнился обращенный ко мне его упрек: «Почему вы до сих пор в городе – это было в начале мая, - а не на полевых работах?» И еще: «Лес на асфальте не растет».
 
Недавно в одной интересной брошюре я прочел о весьма энергичной и целенаправленной политике Китая в области поиска молодых гениев и талантов в разных слоях своего общества и в китайских диаспорах других стран. Именно выделенные выше слова и были использованы в той брошюре**.
 
В отличие от указанного, в нашей аспирантуре не обладающие значительными финансовыми средствами молодые талантливые люди теперь оказываются редко, поскольку за обучение надо платить и платить много. Данное обстоятельство плюс постыдно низкий уровень оплаты труда молодых ученых, плюс отсутствие современного приборного оборудования – все это имеет вполне очевидный итог: старшее поколение исследователей уходит, а ему на смену приходят буквально единицы подчас не самых талантливых молодых людей. Как еще можно квалифицировать происходящее, если не так, как в названии статьи?
 
          3. Ликвидация основ самоуправления. Творческий потенциал любого НИУ определяется уровнем созидательных способностей коллектива ученых. Вместе с тем, как любая социальная структура, НИУ не может обойтись без руководителя (президента, директора, ректора). Руководитель может быть назначен «сверху» (как это происходило в СССР и происходит у нас теперь) или избран (нанят на работу) самим коллективом. Но в любом случае руководитель, если он намерен быть дееспособным капитаном НИИЛХ, не может не быть высококвалифицированным лесоводом и не может не опираться в своей работе на коллективное мнение своих ведущих ученых, поскольку каждый из них владеет в своей области науки, как правило, бόльшим объемом знаний, чем его коллеги, руководитель Института и чиновники разных ветвей власти.
 
Даже в том случае, когда руководителя назначают «сверху» и он несет ответственность «за все», научный коллектив не может жить и работать без выполняемых им самим определенных функций самоуправления и при отсутствии в институте в дееспособном состоянии тех структур, которые осуществляют это самоуправление. Такими структурами в нашем прошлом были:
Ученый совет. Приходилось слышать о том, что при назначаемом директоре, напрямую зависящем от тех, кто его назначил, Ученый совет не может влиять на содержание принимаемых в Институте управленческих решений. В действительности это было не совсем так. Фиксируемое путем голосования коллективное мнение Ученого совета имело определяющее значение при обсуждении и оценке:
1) периодических (один раз в 5 лет) отчетов руководителей научных подразделений (решение выносилось путем тайного голосования),
2) ежегодных отчетов о работе подчиненных Институту периферийных структур и экспериментальных баз,
3) подготовленных в Институте кандидатских и докторских диссертаций,
4) программно-методических записок и научных отчетов о выполненных НИОКР,
5) различных планов, касающихся жизни и работы всего коллектива, в том числе планов НИОКР, издательской деятельности и др.
6) при обсуждении кандидатур и проведении выборов (обязательно с использованием тайного голосования) на вакантные должности в научных лабораториях.
Из приведенных выше шести пунктов в настоящее время Ученый совет может выполнять только п. 3 и, отчасти, п. 4.
 
Местный комитет (местком). В недавнем прошлом наш местком являлся частью профсоюза работников леса.  Как и в других учреждениях и на предприятиях его деятельность была направлена на решение многих производственных и социально-бытовых вопросов, связанных с условиями оплаты и охраны труда, защиты прав людей, распределением жилья, льготных санаторных путевок, оказанием материальной помощи, разрешением возникающих конфликтов и проведением различных общественных мероприятий.
 
В настоящее время местком в СПбНИИЛХ не функционирует, хотя необходимость в дееспособной профсоюзной организации, конечно, не исчезла.
 
Местная партийная организация. В настоящее время о том, что делали на предприятиях и учреждениях комитеты КПСС, обычно говорят как о чем-то, что было вредным и ненужным. Однако уверенно могу сказать, что в части развития самоуправления и контроля за действиями администрации роль парткомов – по крайней мере, в СПбНИИЛХ – была не слабой. Это было обусловлено, главным образом, действовавшим правилом, в силу которого директор не мог не быть членом парткома. Людей в парткомы не назначали, а выбирали. Делали это ежегодно и, обязательно, при тайном голосовании. Если в силу каких-то получивших известность в коллективе неадекватных действий директора он оказывался в протоколе счетной комиссии в роли аутсайдера, ему не оставалось ничего другого как искать иное место работы. С указанным «железным» правилом вынуждены были считаться даже очень опытные администраторы. Теперь этого механизма нет, как нет, по сути, и всего того, что ранее – в период до и после 1917 г. – направляло действия администраторов в русло поиска сбалансированных решений. Теперь реализация таких решений зависит только от наличия и уровня главных человеческих качеств директора, в том числе от присущих ему чувств долга, порядочности и ответственности за общее дело.
 
           4. Упразднение медицинского обслуживания. Недавно в самом верхнем эшелоне наших властных структур состоялась и была показана по ТВ беседа о том, что в числе основных мер, направленных на улучшение состояния здоровья людей, важное место должна получить регулярная диспансеризация населения.
 
В указанном нельзя сомневаться. Говорю это, опираясь на наш опыт, поскольку в СПбНИИЛХ диспансеризация его сотрудников была организована примерно 40 лет тому назад. Этому поспособствовало одно из направлений нашей работы, о которой мы многие годы молчали. Однако в 1999 г. в открытой печати об этой работе было рассказано. Сделано это было не нами, в связи, с чем теперь, я полагаю, для нашего молчания уже нет причин.
 
Суть происшедшего была связана с тем, что имело место в 1960-х гг. во Вьетнаме, где армия США тогда провела массированные (на площади ≈ 1 млн. га) авиационные обработки джунглей специальными фитотоксикантами (десикантами), чтобы затем сжечь усохшие леса вместе с противостоящей им армией Вьет-Конга.
 
В связи с тем, что происходило во Вьетнаме, серьезные люди в Москве спросили институт: что будет с нашими лесами, если американцы подвергнут их такому же воздействию?
 
Ответить пришлось так: нужны эксперименты. И нам поручили их провести. Для этого Институту дали многое из того, что мы просили и даже больше. По специальным каналам нам привозили те самые и другие десиканты, и мы работали с этими препаратами при еще не известных нам их токсикологических характеристиках. С учетом этого обстоятельства нам предоставили особое медицинское обслуживание (в полевых и лабораторных условиях) со стороны медсанчасти № 24. И это, подчеркну, было сделано не зря, поскольку, как мы впоследствии узнали, в одном из препаратов содержалась особенно большая примесь определенного диоксина (TXDD) – одного из самых опасных для теплокровных существ ядов, долго сохраняющихся в объектах среды.
 
Вместе с другими я участвовал в работе с этими препаратами. Спустя некоторое время врачи нашей МСЧ отправили меня в онкологическую больницу, где, к счастью, оказалось достаточно одной операции. В отличие от меня, заболевания ряда моих коллег имели трагический исход. При всем сказанном мы сумели дать содержательный ответ на поставленный перед Институтом весьма важный для безопасности страны вопрос.
 
Тогда мы не жаловались на свою судьбу. Печалиться пришлось потом, когда некие чиновники стали шаг за шагом отодвигать нас от лечебных учреждений, обязанных помогать нам оставаться относительно здоровыми. Сначала исчезла возможность лечиться в специальной больнице. Какую-то часть пациентов этой больницы передали в МСЧ-122. Однако, без нас. Причина? – «Ваша фирма не платит». Затем в Институте был закрыт медпункт с врачом и фельдшером. Потом нас «освободили» от льготных санаторных путевок. А в самое последнее время (в октябре с.г.) – даже от поликлинического обслуживания и диспансеризации в быв. своей МСЧ, в которой, возможно, еще не успели уничтожить наши медицинские документы. Объяснение происшедшего такое же – за вас нам деньги не платят.
 
По данному поводу можно вспомнить слова известного политика Ллойд-Джорджа: благодарность подобна манне небесной; если ее сразу не использовать, она исчезает (цитирую по памяти). Однако как-то не по совести все это. Поскольку Россия объявила себя правопреемником СССР, ее Правительство обязано платить по былым долгам не только другим странам, но и выполнять обещания, данные своим гражданам.
 
           5. Ликвидация периферийной сети, сокращение численности работников и произведенный силовой отъем экспериментальных баз.
 
Из названных выше структур периферийной сети Института упразднены все. Вместо них в середине 2007 г. в состав СПбНИИЛХ на правах филиала зачем-то включен СевНИИЛХ (что в Архангельске).
 
СевНИИЛХ – институт со сложившимися хорошими традициями, с давно определившейся обширной зоной деятельности и с большим числом содержательных публикаций, подготовленных по результатам своих НИР. Еще раз спрошу: зачем вполне самодостаточный в научном отношении СевНИИЛХ низводить до уровня филиала СПбНИИЛХ? И все это при таком заданном сверху уровне ущербного финансирования СевНИИЛХ, при котором его сотрудникам выплачивают только половину полагающейся им заработной платы! Кто ответит? Может, это просто шаг в сторону скорейшей ликвидации СевНИИЛХ?
 
Сегодня в СПбНИИЛХ продолжают работать всего около 140 человек. По сравнению с 1999 г. численность персонала уменьшена в 8 раз. Указанное сопровождалось полным прекращением работ в нашей почвенной лаборатории и ее разрушением. В ослабленном состоянии и с необновляемым в течение ряда лет оборудованием находятся другие лаборатории Института. Однако и это еще не все. Самой разрушительной предпринятой против нас акцией со стороны МПР и его Агентства лесного хозяйства было изъятие у Института всех его экспериментальных баз, в числе которых оказалась главная (и уникальная в стране!) наша лаборатория в природе – ОЛХ «Сиверский лес».
 
Для тех из нас, кто работал в «Сиверском лесу», он значит гораздо больше, чем просто лес. По сути, это часть общей истории России, которую наше государство не успело сделать широко известной и к которой мы, тем не менее, обязаны относиться с глубочайшим уважением и пониманием необходимости сохранения того, что сделали и оставили нам наши деды и прадеды.
 
В нашем прошлом Сиверские леса не были «незнаемым диким полем». О них писали А.В.Давыдов и др., 1937, 1964; Павел Далецкий (см. книгу «Рассказы о старшем лесничем», 1961, Л.), Рэм Бобров («Дом у Золотого пруда», 2001, СПб), Рэм Бобров и Анатолий Книзе («Леса над Оредежем», 2003, СПб). С любовью и тщательностью историков и краеведов рассказывают в своих лекциях и публикациях об этой частице нашего Отечества В. Яковлев, А. Бурлаков, А. Семичкина, Н. Антонов и другие, уверенные в непреходящей ценности наших общих корней.
 
При крохах получаемых финансовых средств (или вообще без них) современные просветители накапливают и передают людям ценнейшие, наполненные гражданским пафосом сведения об истории своей малой Родины, поднимающие нас в собственных глазах. По поводу сказанного не могу не вспомнить слова А.С. Пушкина:
Два чувства дивно близки нам,
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
 
К сожалению, вынужден сказать о том, что иным людям такие чувства мешают, как намордник кусачей собаке; особенно тем, кто обуян всепоглощающей страстью «делать бабки» путем разрушения до основания того, что было сделано не ими, и что может им принадлежать лишь в результате силового или административного захвата.
 
В XVII веке Сиверские леса и земли по реке Оредеж были ареной боевых действий между Россией и Швецией. В нашем быв. Дивенском лесничестве до сих пор стоит памятный знак, которым отмечена граница между воевавшими сторонами после заключения Столбовского мира.
 
В начале XVIII века Петр I вернул России захваченные шведами земли Великого Новгорода и раздал их людям из своего ближайшего окружения. В составе этих земель были Сиверские леса. Недалеко от северной границы ОЛХ находится могила одного из сподвижников Петра генерал-аншефа Абрама Петровича Ганнибала. В советское время местный колхоз (совхоз) уничтожил (запахал) могилу. Однако Министерство обороны, спасибо ему, восстановило и должным образом обустроило место захоронения генерала.
 
Новый этап в жизни Сиверских лесов произошел в связи с войной 1812 г. Каждый школьник в России знает о Бородинской битве и о пожаре захваченной французами Москвы. Но не все знают о том, что еще до осады Смоленска два корпуса французской армии повернули от Полоцка на Остров и Псков, что открывало им дорогу на Санкт-Петербург. Столица оказалась в опасности, что заставило готовить ее к эвакуации. К счастью, движение неприятеля на север сумел остановить фельдмаршал граф П.Х. Витгенштейн, в распоряжении которого был только один пехотный корпус. В жестоком сражении под Клястицами (недалеко от Себежа), будучи дважды раненым, он блистательно выполнил важнейшую стратегическую задачу. В более близкие нам годы маршал Г.В. Жуков повторил то, что ранее сделал П.Х. Витгенштейн. Благодаря им напавшие на Россию враги не вошли в северную столицу.
 
Хочется думать, что наше Министерство обороны сможет создать достойный памятник подвигу фельдмаршала Витгенштейна.
 
В ходе последующих боев во время Отечественной войны 1812 г. у Витгенштейна не все получалось так же хорошо, как в сражении под Клястицами. Тем не менее, то, что он защитил Санкт-Петербург, люди запомнили. В благодарность горожане собрали деньги, купили и подарили фельдмаршалу имение с лесными дачами площадью 17 тыс. десятин. Впоследствии именно его леса составили основную часть территории ОЛХ «Сиверский лес», которое вместе с «прирезанными» соседними лесными дачами теперь имеет площадь 23 тыс. га. Дом графа Витгенштейна стоял на западной границе лесного массива на правом берегу реки Орлинка, в красивейшем месте, которое и сейчас люди называют Красницами. К нашему времени от усадьбы сохранились немногие камни и остатки пруда. Теперь на этом месте мог бы стоять дом-музей, воссозданный как историческая реликвия.
 
Русский фельдмаршал граф П.Х.Витгенштейн скончался в 1842 году. В отличие от многих лесовладельцев, Витгенштейн и его преемники были рачительными и дельными лесными хозяевами. Фундаментальными результатами их деятельности, а также деятельности лесничих в соседней казенной даче были: созданная квартальная сеть с прорубленными просеками, существующими до наших дней, и проведенное лесоустройство (с подробной таксацией древостоев), что было сделано под руководством самого проф. А.Ф.Рудзкого, учеником которого всегда считал себя проф. М.М.Орлов.
 
Благодаря тому, что было сделано в Сиверских лесах в XIX в. и делалось там потом, мы получили больше знаний об истории их возникновения, об их формировании и использовании, чем о каких-либо других.
 
Названное обстоятельство вместе с собранными проф. М.Е.Ткаченко и его учеником, будущим профессором Н.Е.Декатовым, данными о характеристиках Сиверских лесов как о типичной частице южной тайги России, сыграли в 1927 г. определяющую роль при выборе территории нашей экспериментальной базы.

Вторую часть статьи можно прочитать здесь - http://www.woodbusiness.ru/newsdetail.php?uid=3544.

 

При перепечатке ссылка на www.woodbusiness.ru обязательна!


comments powered by Disqus



РАНЕЕ НА ЭТУ ТЕМУ:


29.05.2008 10:58 /
В Чувашии завершились плановые мероприятия по подготовке к пожароопасному сезону в лесах

Учреждениями лесного хозяйства министерства природы Чувашии завершены плановые мероприятия по подготовке к пожароопасному сезону в лесах региона.



29.05.2008 13:02 /
Общественность России хочет создать единую государственную лесную службу

Общественность страны в лице общественной палаты РФ призывает начать обсуждение создания в России единой государственной лесной службы.



29.05.2008 14:38 /
В Ленинградской области принят законопроект о воспроизводстве лесов

Сегодня, 29 мая на заседании Правительства принят законопроект «О региональной целевой программе «Воспроизводство лесов Ленинградской области на 2008-2010 годы».



29.05.2008 15:41 /
Площадь лесов Кузбасса увеличится на четыре тысячи гектаров

По информации департамента лесного комплекса Кемеровской области площадь лесовосстановления составит 4 тысячи гектаров.



29.05.2008 15:53 /
В Калужской области на коллегии министерства природных ресурсов региона рассмотрели вопросы борьбы с лесными пожарами

28 марта министр природных ресурсов Калужской области Олег Разумовский провел заседание коллегии, в котором приняли участие представители Главного управления МЧС России по Калужской области, природоохранных организаций, главы ряда муниципальных районов области.



29.05.2008 18:00 /
Тюменская авиабаза по охране лесов обновила парк автотехники

Тюменская база авиационной и наземной охраны лесов получила 22 единицы техники.



29.05.2008 18:10 /
Леса Чечни будут использоваться для ведения охотничьего хозяйства

Сегодня депутатами нижней палаты Парламента Чеченской Республики принят во втором и окончательном чтении Закон ЧР «Об использовании лесов для ведения охотничьего хозяйства».



28.05.2008 11:33 /
Управление лесного хозяйства Воронежской области обновляет техническую базу

Сотрудники Новоусманского лесничества Воронежской области получили в распоряжения новый лесопатрульный комплекс.



28.05.2008 17:36 /
В Пермском крае появится концепция плана эффективного лесопользования

В начале августа 2008 года в министерстве природных ресурсов региона появится концепция плана эффективного использования лесов Пермского края на 10 лет вперед.



27.05.2008 10:05 /
Челябинские лесники начали предоставлять данные из лесного реестра для юридических и физических лиц

Главное управление лесами Челябинской области приступило к предоставлению выписок из Государственного лесного реестра.


На правах рекламы:


   время выполнения страницы
 0.044903993606567
2011 Интернет-журнал woodbusiness.ru

Реклама:   julia@krasdesign.ru
   
Яндекс.Метрика